Житие святого отца нашего Кирилла, архиепископа Александрийского.

в изложении святителя Димитрия Ростовского

Дни почитания святого

31 января
22 июня

Житие

в изложении святителя Димитрия Ростовского

Великий учитель церковный – святой Кирилл александрийский был родом из самой Александрии. Он происходил от благородных родителей – христиан и был по матери племянником известного Феофила, патриарха александрийского[1]. Воспитание Кирилл получил по тому времени очень блестящее: он в совершенстве изучил всю светскую еллинскую мудрость, а также хорошо изучил божественные писания и христианское вероучение. Дядя Кирилла, патриарх Феофил, видя блестящие способности и целомудренный образ жизни племянника, причислил его к своему клиру, поставив молодого Кирилла архидиаконом. И вот святой Кирилл был как благоуханный цветок, насажденный в церковном вертограде, цветущий возвышенной чистотой и облагоухающий богомудрым учением Христову Церковь.

По смерти Феофила, блаженный Кирилл единогласно был избран на патриарший престол[2] и, став патриархом, немедленно удалил из города еретиков, называвшихся новацианами, которые были похожи на фарисеев, оправдывавших себя в глазах людей и утверждавших, будто они чисты и праведны и непричастны никакому греху. В знак якобы непорочной своей жизни новациане носили белые одежды и учили, что человека, впавшего после крещения в смертный грех, не следует принимать в церковное общение. Не может быть – утверждали они – прощения смертному греху такого человека, и только вторичным крещением можно омыть грех его.

Эта ересь произошла от Новациана, который в правление императора Декия[3] был пресвитером в Риме и, после мученической кончины папы Фабиана[4], стремился к получению папского престола[5]. Но, несмотря на все происки, ему не удалось достигнуть желаемого, и на папский престол был избран блаженный Корнилий[6]. Завидуя Корнилию, Новациан стал строить ему ковы и во всем противился ему. В то время Церковь испытывала жестокое гонение со стороны язычников[7], и многие из верующих, боясь жестоких мучений, малодушно принесли жертвы идолам, а затем, приходя с покаянием, со слезами исповедовали грех свой. Видя их покаяние, святой папа Корнилий принимал их снова в общение со святой Церковью, подобно тому, как Христос принял горько плакавшего Петра. Между тем пресвитер Новациан противился папе, утверждая, что недостойно находиться в ограде Церкви Христовой тем, которые, отрекшись от Христа, принесли жертву бесам[8]. При этом он произносил хуления на святого папу, выставляя его сообщником идолопоклонников. Сам же он прервал с ним общение и, найдя себе некоторых единомышленников, сделался вторым папою в Риме[9]: Так возник раскол Новациана[10].

Впоследствии новацианский раскол распространился повсюду, достиг до Александрии и существовал здесь до времени святого Кирилла. Здесь новациане допустили немало противных православию действий. Так они вторично совершали крещение над совращаемыми в раскол, которые раньше были крещены в Кафолической церкви, и не дозволяли второбрачия, называя его грехом прелюбодеяния. Были у них и другие неразумные нововведения.

Святой Кирилл с самого начала, своего патриаршества изгнал этих еретиков, вместе с епископом их Феопемптом, из Александрии. Затем он вооружился и против врагов рода человеческого – нечистых духов, которых он изгнал из их обиталищ.

В 120 стадиях[11] от Александрии находилось одно селение, называвшееся Коноп[12]. Недалеко от него было место, именуемое Мануфин[13] (раньше то было селение). Здесь находилось древнее капище, бывшее обиталищем демонов: место это внушало всем ужас, и еще патриарх Феофил хотел очистить его от бесов и освятить для славословия Божия. Но отвлекаемый другими заботами, он не успел привести своего намерения в исполнение. Святой Кирилл, восприяв после Феофила александрийскую кафедру, решил исполнить желание своего дяди и предшественника и усердно молился Богу, да подаст Он ему помощь свыше и силу для одоления и изгнания из Мануфина нечистых духов. И вот святому мужу явился в видении ангел Господень, повелевая ему перенести в Мануфин честные мощи мучеников Кира и Иоанна, чтобы прогнать оттуда силу бесовскую. Святой Кирилл так и поступил, – принес в Мануфин мощи святых и устроил там во имя их церковь. Нечистые духи немедленно были изгнаны оттуда, и место то стало источником исцелений от мощей мучеников.

Изгнав, таким образом, невидимых бесов из предместий Александрии, святой приложил все старания, чтобы самый город совершенно очистить от бесов видимых, каковыми были христоненавистные иудеи. С давнего времени они проживали в том городе в бесчисленном множестве. Еще со времен Александра Великого и основания Александрии[14] здесь поселилось немало пришельцев из Иудеи, которые возросли в многочисленное племя. Ненавидя Христа и людей, носивших Его имя, они явно и тайно причиняли христианам всяческие озлобления и неприятности. Зловредны для города были упомянутые выше еретики-новациане, но несравненно злейшими и вреднейшими врагами были иудеи, которые не только возбуждали междоусобия в городе, но устрояли также многочисленные убийства и кровопролития. Призвав к себе начальников иудейских синагог[15], святитель Божий увещевал их, дабы они удерживали народ свой от подобных злодейств. Но иудейские старейшины не только не вняли увещаниям святителя, но устремились на еще большую злобу.

В городе находилась большая и прекрасная церковь, именовавшаяся Александровской, по имени устроителя ее, епископа Александра[16]. Однажды иудеи вооружились как на войну, и с наступлением ночи подняли на улице среди христианских домов шум и смятение, крича: «Александровская церковь горит».

Услышав крик, христиане один за другим устремились из своих жилищ на мнимый пожар, с намерением затушить его. И вот безжалостные иудеи – тех христиан, которые выходили из ворот своего дома, немедленно рубили мечами, или поражали копьями, или ножами – словом, убивали чем попало. И было убито в ту ночь множество христиан.

С наступлением дня о происшедшем побоище узнал святейший патриарх Кирилл. Оправившись от скорби по поводу убиенных, он стал искать правосудия против иудеев. Но епарх города Орест, хотя и был христианин по вере, тем не менее, питая вражду против святого, помогал иудеям, защищая убийц. Тогда святой Кирилл сам отправился со множеством христиан к иудейскому сборищу и изгнал из города всех иудеев, разорил жилища их и сжег их синагогу.

Епарх, пылая за это гневом на святого, стал причинять зло близким родственникам святого, а также и другим известным гражданам, которые были сторонниками патриарха. Так он подверг беспощадным истязаниям на площади грамматика[17] Иеракса, обнажив его. Между епархом и патриархом происходило большое разногласие. Ибо святейший патриарх защищал христиан, а епарх содействовал иудеям. Каждый из них писал от себя императору Феодосию Младшему[18], до тех пор, пока от последнего не вышел указ, запрещавший иудеям проживать в городе.

В то время на улицах города часто возникали возмущения и мятежи, во время которых погибало немало людей, не причастных к этим возмущениям. В Александрии проживала одна девица, по имени Ипатия, дочь философа Феона. Она была женщина верующая и добродетельная и, отличаясь христианской мудростью, проводила дни свои в чистоте и непорочности, соблюдая девство. С юности она была научена своим отцом Феоном философии, и настолько преуспела в любомудрии, что превосходила всех философов, живших в те времена, как сообщает о ней Сисиний, епископ птолемаидский[19] и Суида, прославлявшие ее многими хвалами. Она и замуж не пожелала выйти, отчасти из желания беспрепятственно упражняться в любомудрии и изучении книг, но в особенности она хранила свое девство по любви ко Христу. В Александрию отовсюду стекались все любители любомудрия, дабы видеть премудрую деву Ипатию и слышать ее разумные речи, так что она была учительницею многих. Ее почитали все духовные и мирские власти, почитал также весь народ, и многие прибегали к ней, ища ее мудрых советов. Желая примирить епарха с патриархом, она со смирением и кротостью приходила к обоим и мудрыми речами склоняла их к миру. Святейший патриарх и сам изыскивал случая примириться с епархом, но тот, по своему злонравию, не желал даже и слышать о примирении. Однажды, когда Ипатия возвращалась откуда-то на колеснице к себе домой, ненавидевшие мир мятежники напали на нее и, вытащив из колесницы, разорвали на ней одежды и избили ее до смерти. Но звероподобная ярость их не остановилась на этом злодеянии, и они в ослеплении своей злобы стали издеваться и над мертвым телом девицы. Разрубив его на куски, они сожгли его в месте, называемом Кинарон[20].

Когда жители города узнали о происшедшем, то все, а в особенности любители наук, сильно жалели Ипатию. Между прочим, слух о происшедшем мятеже дошел до иноков Нитрийской горы[21]. Они исполнились скорби и жалости к неповинным жертвам мятежа и, собравшись в количестве до пятисот человек, пришли из пустыни в город, желая защищать патриарха. Случайно им попался где-то епарх, ехавший навстречу в колеснице. Увидя правителя, иноки стали кричать ему, укоряя его и называя еллином и идолопоклонником, потому что раньше он придерживался еллинской веры[22] и лишь недавно принял крещение в Константинополе. Один из иноков бросил в епарха камнем и попал ему к голову. Когда на крик окружавших епарха во множестве сбежался народ, иноки удалились от него; слуги же епарха схватили одного из иноков, по имени Аммоний. Епарх, предполагая, что иноки были возбуждены против него патриархом, сильно разгневался и предал Аммония жестоким пыткам и мучениям, среди которых он и умер. Узнав об этом, святейший патриарх сильно воскорбел духом и, повелев взять тело мученика, с почетом похоронил его.

Между тем изгнанные из города иудеи, устроив для себя место зрелищ и игр, поставили для поругания Христа и оскорбления христиан длинный крест и, схватив некоего христианского отрока, распяли его распростертым на кресте. При этом они не гвоздями прикрепили его к кресту, но привязали веревками и долго ругались над ним, смеясь и плюя на него. Окончив насмешки, они били его до, тех пор, пока он не умер на кресте, и так мученик Христов сделался подражателем Христовых страдании. Святой Кирилл, узнав об этом новом злодеянии иудеев, обратился с письмом к императору, которому он сообщал обо всех обстоятельствах случившегося, – и от императора, хотя и не скоро, но все же вышло справедливое распоряжение. По этому распоряжению иудейские начальники, стоявшие во главе замысливших указанное злодеяние, были казнены, епарх же уволен от должности.

После того святитель Христов Кирилл, победив смуту, злобу и вражду врагов христианского имени, благополучно пас вверенное ему словесное стадо овец Христовых.

Но когда утихли в Александрии описанные смуты, во всей поднебесной наступило еще большее волнение, возбужденное ересью Нестория, и святому Кириллу предстояло совершить новый – более великий подвиг. В церкви Константинопольской после кончины патриарха Сисиния[23], который был преемником Аттика[24], на патриарший престол возведен был Несторий[25], переведенный из Антиохии[26], человек, как предполагалось, твердый в вере и добродетельный по жизни, но внутри тайный еретик. Он рассеивал среди верующих семена еретического учения, как плевелы среди пшеницы, сначала не сам лично, но через своих единомышленников. Ересь же его заключалась в хуле на Христа Бога и на Пречистую Деву Богородицу; ибо он, окаянный, утверждал, что от Девы Марии родился простой человек Христос, а не Бог, так как утроба женщины не могла вместить Бога, а только человека. По учению Нестория, Бог Слово соединился с Человеком Иисусом с самого момента зачатия лишь благодатию и обитал в нем, как в храме. Поэтому Деву Марию Несторий называл не Богородицею, но Христородицею. Ересь Нестория рассеивали среди народа находившиеся при Нестории его приверженцы, епископ Дорофей и пресвитер Анастасий, взятые им с собой из Антиохии.

Однажды в какой-то праздник Анастасий, говоря в соборной Константинопольской церкви поучение к народу, напал на употребление слова «Феотокос» – Богородица в приложении к Пречистой Деве Марии[27]. Именно он утверждал, что Деву Марию нельзя называть Богородицею, так как Она была человеком, а каким образом может родиться Бог от плоти человеческой? Проповедь вызвала ропот и шум в церкви. На Анастасия посыпались обвинения в ереси.

Когда же относительно сего был спрошен сам Несторий, то последний стал явно обнаруживать свое безумие и изрыгал яд своих хулений на Христа Бога и на Пречистую Его Матерь.

«Я не могу, – говорил он, – называть Богородицею женщину, родившую плотского Человека, одинакового с собою естества, ибо Она была Материю скинии, уготованной Святым Духом для обитания Божественного Слова. Поэтому справедливее называть ее Христородицею. Этим словом мы обозначим отношение ее к Тому, в Ком обитало Божество».

И вот среди народа наступили распри и раздоры: одни противились ереси и не желали иметь общения с Несторием, а другие, наоборот, соблазнялись еретическим мудрованием и принимали учение еретиков. Ересь эта возмутила не только Константинополь, но и все пределы земли, ибо нечестивый Несторий написал со своими единомышленниками в защиту своего учения множество сочинений, которые он разослал по окрестным городам, отдаленным странам и по пустыням, среди монашествующих[28]. Этим он произвел такой же раздор среди христиан, какой раньше его возбудил разодравший Христову одежду нечестивый Арий[29], потому что многие из духовенства и мирян пошли по следам Нестория, как раньше многие шли по следам Ария.

Святой Кирилл, патриарх александрийский, узнав о еретическом учении Нестория и об успехах его проповеди, возмутился духом и, как верный раб и храбрый воин Христа Бога и пречистой Матери Божией, вооружился против врага Христова и твердо стал за честь Божию и Пресвятой Богородицы. Он явился истинным пастырем овец Христовых, зорко наблюдающим за своим стадом и сражающимся с волком. Первоначально святой Кирилл любезно писал к Несторию, увещевая последнего отстать от лжеучения и исповеданием правой веры прекратить ту смуту, какую он возбудил в Церкви Христовой[30]. Затем, видя, что Несторий не исправляется, он написал к нему строгое послание, изобличая его заблуждение. Святой Кирилл писал также и к клиру Константинопольской церкви и ко двору царскому[31], убеждая не соблазняться учением Нестория. Он написал послание к папе древнего Рима Целестину[32] и прочим патриархам[33], сообщая им о ереси Нестория и упрашивая их увещевать последнего к покаянию. Сверх того, им были отправлены письма ко всем властям и епископам различных стран и городов, в которых (письмах) он предостерегал всех от увлечения ересью Нестория. Так как ересь эта совратила, между прочим, многих иноков, он писал и к ним, изъясняя им душепагубный вред ереси и отклоняя их от обольщения ею. Словом, святой Кирилл не переставал вопиять против сего волка до тех пор, пока совсем не отогнал его от стада Христова.

Между тем Несторий не только не исправлялся от Кирилловых посланий, но устремился со своими приверженцами даже и на более худшее. Именно один из сторонников его, епископ Дорофей, в присутствии самого Нестория, встал в соборе на возвышение и громко произнес:

– Если кто назовет Деву Марию Богородицею, – да будет анафема.

И затем сам Несторий стал подвергать мучениям тех из духовенства и иноков Константинопольской церкви, которые сопротивлялись ему и не разделяли его ереси. Вместе с этим он с яростью ратовал и против святого Кирилла, тщеславно и гордо восставая на него и называя его еретиком, между тем как он сам был таковым. Измыслив затем много несправедливых и ложных клевет против святого и праведного, он распространял их среди народа, хуля и бесчестя имя Кирилла. Но александрийский святитель не обращал на эти клеветы никакого внимания и заботился единственно лишь о спасении душ человеческих.

Несмотря на такую деятельность Кирилла, волнения и смуты продолжались, и несторианская ересь день ото дня возрастала и все более вступала в силу. Уже многие из епископов заразились этим душепагубным еретическим учением и сделались последователями Нестория. Между прочим, ему оказывал некоторую поддержку Иоанн[34], патриарх антиохийский, который, не одобряя того, что было сказано Несторием, все же просил Кирилла не придавать его словам особого значения. Это, однако, не могло потушить разгоревшийся пожар. Оставалось одно средство, чтобы прекратить смуту, – созвать Вселенский собор. Созвания собора в одинаковой степени желали и противники Нестория и его сторонники, причем каждая сторона надеялась, что учение ее восторжествует. И вот Феодосий Младший, уступая общим просьбам, решил созвать такой собор[35].

Назначив местом для собора малоазийский город Ефес3[36], он пригласил всех митрополитов и епископов империи собраться сюда к Пятидесятнице 431 года. При этом от себя он послал в Ефес комита[37] Кандидиана для присутствия на соборе в качестве императорского представителя.

Несторий прибыл в Ефес вскоре после Пасхи (апреля 19), сопровождаемый 16 епископами; перед самым праздником Пятидесятницы явился святой Кирилл во главе пятидесяти египетских епископов. Около 40 епископов прибыло из окрестных малоазийских городов[38]. Папа Целестин, вследствие болезней и старости, не мог явиться и отправил двух епископов и пресвитера в качестве представителей себя и «всего собора западного», с наказом руководиться суждением святого Кирилла. Всего съехалось около 200 епископов, но Иоанн антиохийский и другие сирские епископы, которые в большинстве держали сторону Нестория, все не являлись. Съехавшиеся на собор епископы напрасно прождали их до 21 июня и, не дождавшись, открыли, наконец, свои заседания (21 июня 431 года). Вследствие достоинств своей кафедры, святой Кирилл принял председательство на этом соборе, причем сопредседателями его были Ювеналий Иерусалимский и Мемнон Ефесский. Но нечестивый Несторий оказал противодействие составленному собору и не являлся на него под предлогом, что он будет ждать прибытия Иоанна Антиохийского и сирских епископов. Отцы собора трижды приглашали его явиться, но он упорно отказывался. Тогда они приступили к рассмотрению сочинений Нестория и, по внимательном исследовании, осудили их, как еретические. Святой Кирилл представил собору свои письма к Несторию и другим лицам, в которых он изобличал нечестивое мудрование еретика, а также представил определения поместного собора, бывшего перед тем в Александрии. Отцы собора согласились с учением святого мужа, признав его православным и богомудрым, и одобрили определение поместного александрийского собора.

Между тем прибыл в Ефес Иоанн Антиохийский с сирскими епископами. Узнав о ходе дела, он, в защиту Нестория, составил отдельный собор, на котором принимал участие Несторий и все его сторонники. Зараженный ересью Кандидиан оказал содействие этому беззаконному собору, и на нем святой Кирилл был несправедливо обличен в ереси Аполлинария[39], отрицавшей действительное человечество Христа и утверждавшей, будто Христос не имеет души, но вместо нее вмещает в себе Божество. Возводя на святого мужа такое обвинение, ложно клевеща на него, приверженцы Нестория стремились вооружить против него самого императора. На первых порах им удалось достигнуть своей цели. Император поверил их клеветам и повелел заключить святого Кирилла вместе с блаженным Мемноном, епископом Ефесским, в темницу[40]. Но потом, подвергнув все подробному исследованию и видя, с одной стороны, невинность праведного Кирилла, а с другой – явную ложь и злобу его врагов, Феодосий восстановил святого и доблестного святителя и его приверженца Мемнона в их должностях и ублажал похвалами терпение и кротость первого; еретиков же он повелел обуздать.

Таким образом, святой Кирилл снова стал во главе святых отцов, собравшихся в Ефесе для рассмотрения мудрований Нестория. На этом соборе установлен был тот догмат веры, что воплотившийся от Пречистой Девы Марии Господь наш Иисус Христос есть истинный Бог, а родившая Его Пречистая Дева Мария есть истинная Богородица. Когда это состоявшееся определение было провозглашено народу, то большая радость была среди всех верующих, и все граждане города Ефеса торжественно восклицали, но не так, как некогда, когда они говорили: «Велика Артемида ефесская»[41], – а совершенно другие слова: «Велика Пречистая Дева Мария Богородица». Несторий был осужден как еретик и богохульник и не только был лишен своего сана, но и отлучен от Церкви Христовой и предан вечному проклятию. К этому соборному определению присоединился потом и Иоанн Антиохийский с сирскими епископами. Император же сослал Нестория в отдаленнейшую страну, которая называлась Оасим[42]. Здесь, оставаясь нераскаянным, нечестивый Несторий и окончил жизнь свою в тяжких мучениях. Именно у него живого был изъеден червями богохульный язык его.

Сколь противно православию происшедшее от еретика Нестория хуление Божией Матери, об этом говорит следующий случай, о котором рассказывает преподобный Иоанн в своем сочинений «Луг духовный»[43]: «Раз, – пишет он, – мы пришли к пресвитеру Коломанской лавры[44], авве Кириаку, и он рассказал нам следующее: «Однажды я увидел во сне, что за дверями моей келии стоит светозарная, прекраснейшая Дева, одетая в багряницу, и с нею два светолепных мужа. И узнал я, что это – Владычица наша, Пречистая Дева Богородица, а находящиеся с Ней мужи – святой Иоанн Креститель и святой Иоанн Богослов Тотчас же я вышел из моей келии и, поклонившись, умолял Ее, дабы Она вошла ко мне и благословила мою келию, но Она не желала. Я в продолжение долгого времени умолял Ее, говоря: «Владычица! Пусть не удалится от Тебя уничиженным и посрамленным раб Твой». И много других молений произнес я перед Нею. Тогда, видя мое прилежное моление, Она ответила мне:

– Ты имеешь в своей келии Моего врага, как же можешь высказывать после того пожелание, чтобы Я вошла к тебе?

С такими словами Она удалилась. Пробудившись от сна, я стал плакать и скорбеть, размышляя, – не согрешил ли я чем-нибудь перед Пречистою Девою в своих мыслях; ибо другого, кроме меня одного, никого не было в моей келии. Подробно исследовав себя, я не нашел ничего, чем бы я мог согрешить перед Нею. Видя, что скорбь снедает меня, я, дабы хотя немного развлечься среди печали моей, взял почитать книгу. То была книга блаженного Иерусалимского пресвитера Исихия[45], которую я попросил у него на время. Прочитав книгу, я увидел в конце ее два слова нечестивого Нестория и, таким образом, познал, какой именно враг Пресвятой Владычицы был у меня в келии. Тогда, встав, я понес книгу к тому, кто дал мне ее и сказал ему:

– Брат, возьми твою книгу; я не столько получил от нее пользы, сколько вреда.

Он спросил меня, чем книга его причинила мне вред, а не пользу. И я рассказал ему о бывшем мне видении. Тогда он, исполнившись божественной ревности, вырезал из книги два слова Нестория и сжег их в огне, со словами: «Пускай не остается в моей келии враг Владычицы нашей – Богородицы и Приснодевы Марии».

Не следует также умолчать и о том, как святитель Христов Кирилл – этот великий угодник Божий, при столь великой своей святости, тем не менее имел нечто зазорное в себе и противное благочестию, – дабы видеть чудесное его исправление. Он без причины гневался на Иоанна Златоустого – святой на святого. Это не должно нас удивлять, потому что совершенство свойственно лишь одному Богу; из людей же никто не может быть совершенным сам по себе, если только он не «И от полноты Его все мы приняли благодать на благодать»[46] (Ин.1:16) Христова; потому-то и святые, как люди, причастны человеческим слабостям. Такая слабость была и у святого Кирилла, именно в его отношениях к Иоанну Златоусту: он гневался на святого мужа не только при жизни последнего, но даже и после кончины его и не хотел поминать его во святых. Такой гнев Кирилла происходил не от злобы, но от неведения. Он, с одной стороны, от своего дяди, патриарха Феофила, с другой, от других, питавших вражду к Златоусту, слышал много несправедливых клевет против сего вселенского светильника и, по своему незлобию, придавал веру лжи, как истине. Ибо написано: «Глупый верит всякому слову» (Притч.14:15). Константинопольский патриарх Аттик, живший раньше Нестория, в своих посланиях убеждал его вписать имя святого Иоанна Златоустого в церковные диптихи[47], то есть – в книги с именами святых. Сам Аттик раньше также был одним из врагов Иоанна Златоустого, но потом, сознав невинность сего святого мужа и вместе с тем свой грех против него, раскаялся. Вступив на патриарший Константинопольский престол после Арсакия, он вписал в диптихи и Златоуста и, пока был жив, увещевал святого Кирилла письмами, в которых просил его поступить так же. Но последний не слушал его, не желая ниспровергнуть значение бывшего ранее собора против Иоанна, который был созван Феофилом[48].

Точно также и святой Исидор Пелусиот[49], – родственник Кирилла, муж преклонных лет, – видя негодования многих на святого Кирилла за то, что он исключает Златоуста из числа святых, с дерзновением писал ему, увещевая рассмотреть беспристрастно обстоятельства осуждения Иоанна Златоуста.

«Пристрастие недальновидно, а ненависть вовсе ничего не видит, – так писал Пелусиот в одном из своих посланий к святому Кириллу. – Посему, если желательно тебе быть чистым от того и другого недостатка, не произноси необдуманных приговоров, но подвергай деяния справедливому суду; потому что и Бог, Который знает все прежде, нежели придет исполнение, человеколюбиво благоволил снизойти с небес и видеть вопль Содомский (Быт.18:20), научая нас делать все по точном исследовании. Ибо многие, бывшие с тобою на соборе Ефесском, в посмеяние говорят, будто ты удовлетворяешь собственной вражде, а не того православно ищешь, что требовалось бы для Иисуса Христа. Феофилов он племянник, говорят о тебе, и его держится духа. Как Феофил явно излил неистовство свое на богоносного и боголюбивого Иоанна, так и этому желательно похвалиться, хотя в положении подсудимого произошла большая перемена, ибо Иоанн уже претерпел изгнание и теперь не находится в живых».

В другом послании святой Исидор Пелусиот так писал Кириллу: «Устрашают меня примеры из Божественного Писания и вынуждают писать, о чем должно. Ибо, если я – отец, как говоришь сам ты, то боюсь осуждения, какому подпал Илий за то, что не уцеломудрил согрешивших сыновей[50]; а если, как вернее знаю, я – сын перед тобою, носящим на себе образ великого оного Марка, – то страшит меня наказание, какому подвергся Ионафан за то, что не остановил отца, искавшего волшебницы[51]. Ибо поелику мог остановить, то умер на сражении прежде согрешившего. Посему, чтобы и мне не быть осужденным, и тебя не осудил Бог, прекрати распри, и того мщения за собственное оскорбление, какое следовало бы воздать смертным, не переноси в живую Церковь, – под предлогом благочестия не производи в ней вечного раздора»[52].

И еще в ином месте святой так писал Кириллу: «Ты спрашиваешь меня об обстоятельствах изгнания святого мужа Иоанна: но я не буду подробно писать о том, дабы мне не показаться человеком, обличающим и осуждающим других, ибо многочисленные несправедливости людей ко святому превзошли всякую меру. Я в кратких чертах припомню тебе жестоковыйный нрав Египта, который вблизи тебя[53]: он отрекся от Моисея, предался фараону, изъязвил ранами смиренных, озлобил тружеников, устроил города и не заплатил платы работникам[54]. Упражняясь в таких-то деяниях, он произвел на свет беззаконного Феофила, почитающего золото за Бога[55]; со своими единомышленниками он восстал на святого Иоанна – боголюбивого и проповедовавшего о Боге мужа. Несмотря на это, дом Давидов утверждается и умножается, а Саулов, как ты видишь, изнемогает[56] ».

Таковы-то были писания святого Исидора Пелусиота к святому Кириллу. Они возымели на последнего такое действие, что он, прочитав их, стал сознавать свой грех. В особенности же он сознал его и совершенно раскаялся тогда, когда был устрашен следующим видением. Ему представилось, что он находится на некотором весьма прекрасном и исполненном неизъяснимого веселья месте. Здесь он увидел чудесных мужей – Авраама, Исаака и Иакова, и других святых, как ветхозаветных, так и новозаветных. Вместе с тем он видел там весьма обширный и светлый храм, красоту которого не в состоянии изобразить человеческий язык, и слышал в нем пение сладкозвучных голосов. Войдя в сей храм и изумляясь его красоте и великолепию, Кирилл узрел в нем в сиянии славы Пречистую Владычицу Богородицу, окруженную множеством ангелов. Среди стоявших вокруг Богоматери находился на почетном месте и святой Иоанн Златоустый, сиявший подобно ангелу Божию чудесным светом и державший в руке книгу своих сочинений; множество дивных мужей окружало его, подобно слугам. Все они были вооружены, как бы приготовившись к наступлению. И вот, когда Кирилл хотел припасть к ногам Богородицы, чтобы поклониться Ей, то святой Иоанн с находившимися при нем оруженосцами немедленно устремились на него, запрещая ему приближаться к Пречистой Матери Божией и прогоняя его из чудесного храма. Кирилл, видя негодующего против него Иоанна и себя выгоняемого из храма, пришел в трепет. Но вдруг он услыхал Пречистую Деву Богородицу, обратившуюся к Иоанну с ходатайством, чтобы он простил Кирилла и не изгонял его из храма, так как он согрешил перед ним не по злобе, а по неведению. Но Иоанн как бы не желал простить Кирилла. Тогда Пресвятая Богородица сказала: «Прости его для Меня, ибо он много потрудился для Моей чести, – прославил Меня среди людей и наименовал Богородицею»

Когда Пречистая Богородица изрекала эти слова, Иоанн немедленно смиловался и отвечал Богородице:

«По твоему, Владычица, ходатайству я прощаю его». Затем дружелюбно подойдя к Кириллу, он обнял и облобызал его, и, таким образом, они примирились друг с другом в видении.

После этого видения святой Кирилл стал часто каяться и осуждать себя за то, что до того времени напрасно держал гнев против такого угодника Божия. Потом, собрав всех египетских епископов, он совершил торжественное празднование в честь святого Иоанна Златоустого и записал последнего в церковных книгах в сонме великих святых. Таким-то образом снято было пятно, лежавшее на святом муже Кирилле, который враждовал против святого Иоанна, причем вражду между Своими рабами рассеяла Сама Пречистая Богородица. С того времени, пока был жив святой Кирилл, он ублажал святого Иоанна Златоустого похвальными речами.

Остальное время своей жизни святой Кирилл прожил среди великих подвигов, заботясь не только о своем спасении, но и о спасении других и наставляя многих на путь праведный. Рассказывают о таком случае из жизни святого угодника Божия Кирилла. В нижнем Египте проживал тогда некий старец, известный своей святой жизнью. Несмотря на это, он, как человек необразованный и простой, придерживался одного неправильного мнения; именно по своему невежеству старец утверждал, что Мелхиседек есть Сын Божий[57]. О таком мудровании его сообщено было святейшему Кириллу, и последний пригласил к себе того старца. Зная, что старец творит чудеса и так угоден Богу, что Бог исполняет всякую просьбу его, – и что о Мелхиседеке он мыслит неправильно лишь по своей простоте, – патриарх употребил такую мудрость, чтобы наставить его на путь истинный. Кротко обратившись к старцу, он сказал:

– Авва, умоляю тебя помочь мне разрешить одно недоумение: с одной стороны рассудок приводит меня к тому заключению, что Мелхиседек есть Сын Божий, а с другой стороны, что-то говорит мне, что это несправедливо и что он обыкновенный человек и архиерей Божий. И вот я нахожусь в сомнении и недоумении, не зная, к чему прийти. Поэтому я нарочно призвал тебя, дабы ты помолился относительно сего Богу, прося Его открыть тебе о том. И что откроет тебе Бог, не откажись сообщить мне.

Полагаясь на свою богоугодную жизнь, старец смело ответил святому Кириллу:

– Дозволь мне, владыко, уединиться на три дня, по прошествии которых я вопрошу о сем Бога и сообщу тебе то, что будет мне открыто.

Потом удалившись в свою келию и затворившись в ней на три дня, старец молился Богу, чтобы Он открыл ему о Мелхиседеке. Получив просимое, он пришел к святому Кириллу и сказал:

– Мелхиседек человек, а не Сын Божий. И да будет тебе, владыко, известно, что сие, действительно, так.

Святой Кирилл весьма обрадовался, что спас душу того старца и, поблагодарив, отпустил его. Старец, удалившись, стал проповедовать всем, что Мелхиседек человек, а не Сын Божий. Так мудро наставил угодник Божий невежду на путь истинный.

Пробыв на александрийском патриаршем престоле тридцать два года и в течение своей жизни очистив Церковь Христову от всех бывших тогда ересей, написав много душеполезных сочинений[58], святой Кирилл в мире почил о Господе[59]. При исходе его предстояла Сама Пречистая Матерь Божия, так как он верно потрудился для Нее и доблестно подвизался за честь Ее. Он по достоинству сопричислен к святому Златоусту, и вместе с ним, пламенея никогда не отпадающей любовью, предстоит как Христу Богу, так и Пречистой Богоматери, пребывая в славе Ее, близ ее престола, и восхваляя Преблагословенную Деву с рожденным Ею истинным Богом в бесконечные веки. Аминь.

МОЛИТВЫ

Кондак, глас 6:

Бездну нам учений богословия источил еси яве, от источник Спасовых, ереси погружающую блаженне Кирилле, и стадо невредимо от треволнений спасающую. Странам бо всем наставник преподобне, яко божественная являя.

Святитель Кирилл Александрийский, архиепископ (Иконы).

* * * Пояснения* * *

[1] Феофил занимал александрийскую патриаршую кафедру с 385 по 412 г. Известен в истории, главным образом, по своей вражде к Иоанну Златоусту честолюбием, он стремился подчинить своему влиянию Константинопольского архиепископа, и потому после смерти Нектария, занимавшего византийскую кафедру с 381 по 397 г., интриговал в пользу того, чтобы на эту кафедру было избрано преданное ему, Феофилу, лицо. Когда, вопреки планам Феофила, был избран в епископы столицы св. Иоанн Златоуст, бывший до этого пресвитером в Антиохии, Феофил затаил против него злобу и сделался опорою противной Златоусту партии. Он принял деятельное участие в сложной интриге против Константинопольского святителя, результатом которой было низложение последнего и двукратное изгнание из столицы. На соборе в Дубне, составленном врагами Златоуста с целью низложения его, Феофил присутствовал в качестве председателя. Вообще отношения его к Златоусту были такого свойства, что ложатся темным пятном на его имени. Но в остальном Феофил был довольно мудрым иерархом и сделал много полезного для Александрийской церкви.

[2] Св. Кирилл занимал александрийскую патриаршую кафедру с 412 по 444 г.

[3] Римский император Декий царствовал с 249 по 251 г.

[4] Фабиан, епископ римский, занимал римскую кафедру с 236 по 250 г.

[5] Фабиан замучен был в январе 250 г., и кафедра его оставалась не занятой до июня следующего года, так как жестокости гонения не позволяли совершить избрание нового папы. Декий, будто бы, сказал, что он скорее бы согласился видеть претендента на императорский престол, чем нового епископа в Риме. В период этого годичного вдовства Римской церкви Новациан, отличавшийся красноречием и ученостью, а также суровым образом жизни, пользовался большим влиянием и мог рассчитывать на избрание в епископы. Однако расчеты эти не оправдались.

[6] Св. Корнилий был папою в Риме с 251 по 252 г.

[7] Это было седьмое общее гонение на христиан. Оно направлялось, главным образом, против епископов и духовенства. Среди жертв гонения были Фабиан римский, Вавила антиохийский, Александр иерусалимский, при этом в жизни других святых мужей (как Киприана карфагенского, Оригена, Григория чудотворца, Дионисия александрийского) период этот ознаменовался ссылками и другими страданиями. Главной целью гонения было, однако, же, не подвергать христиан смерти, но принуждать их к отречению. С этою целью они были подвергаемы пыткам, тюремному заключению и голоду, и при таких испытаниях твердость многих не выдержала.

[8] Новациан сначала не проявлял нетерпимости к падшим, Киприан, епископ Карфагенский, свидетельствует, что он был автором того письма, в котором римское духовенство признавало, что падшие могли быть допускаемы в церковь, если находились в смертной опасности. Но после избрания Корнилия он сделался вождем партии, которая проводила совершенно иное воззрение. Новациан стал учить, что хотя покаявшиеся падшие и могут быть допущены к божественному милосердию, и потому могут быть увещаемы к покаянию, однако, же Церковь не имеет власти давать им отпущения и должна навсегда отлучать их от общения; иначе она теряет свой христианский характер и свои преимущества.

[9] Посвящение Новациана в епископы было произведено тремя епископами незначительных городов, которые призваны были сторонниками его под ничтожными предлогами и возложили на него свои руки вечером, после ужина.

[10] Новацианство находило на Западе многих последователей, и его начала сделались даже более строгими, чем были прежде. Приговор о пожизненном отлучении от общины, первоначально прилагавшийся только к тем, кто отрекся от веры, впоследствии был распространен и на всех тех, которые после крещения совершили более или менее тяжкие грехи. При этом новациане приняли название кафаров, т.е. чистых. Они перекрещивали переходивших к ним из Церкви, считая общение с ней нечистым и ее священнослужения вследствие этого недействительными. Некоторые из новациан осуждали второбрачие, ставя его наряду с прелюбодеянием. Что же касается до главных истин Евангелия, то новациане были и постоянно оставались православными, и многие из них пострадали даже до смерти за свою веру.

[11] Стадия равняется 87 12 саженям. 120 стадий составляет, таким образом, 21 версту.

[12] Коноп расположен у устья Нила, называвшегося по имени его конопийским. До основания Александрии Коноп был самым значительным городом этой местности, но с возникновением этой столицы Египта значение его стало падать и ко времени введения христианства город исчез, – на его месте находилось потом незначительное селение.

[13] Место это, по известию о перенесении мощей св. мучеников Кира и Иоанна (см. ниже, 28 числа), отстояло от Конопа на расстоянии двух поприщ, т.е. около двух верст.

[14] Александр Великий, царь македонский, покоривший своей власти весь культурный Восток, жил в конце IV в. до Р. Х. Город Александрия, что в Египте, основан им для утверждения греческого владычества в 332 г. до Р. Х. Сделавшись одним из самых богатых и цветущих городов Востока, он вскоре же после основания своего стал привлекать предприимчивых переселенцев из других стран и, между прочим, из Палестины – из среды тогдашнего иудейского населения ее. Иудеи Александрии составляли довольно значительную колонию, и квартал иудейский был очень густо населен. Филон, иудейский писатель, живший в I в. до Р. Х., говорит, что в его время в Египетской стране, преимущественно в Александрии, было более миллиона евреев. После взятия Иерусалима, Птолемей I поселил в Александрии многочисленную колонию иудеев и дал им равные права с греками. Римляне подтверждали за ними эти права, и Август учредил особый иудейский совет для заведования еврейскими делами под властью императорского префекта. Впрочем, при Каллигуле они лишились большинства своих привилегий.

[15] Синагога – место религиозных собраний иудеев. Это были открытые здания, назначаемые для отправления общественного богослужения иудеев. По закону оно должно было совершаться в скинии и потом в храме Иерусалимском. Но во время плена вавилонского храм был разрушен, и потому явилась потребность в особых местах для собраний. Так появились синагоги. Синагоги можно было устроять во всяком месте, где только находилось достаточное число истинных поклонников из иудеев. Поэтому уже во времена Иисуса Христа и апостолов они были распространены всюду, где жили иудеи. Существовало некоторое сходство между устройством синагоги храма. В центральном помещении синагоги ставился шкаф, где хранились свитки закона Моисеева, который предлагался для чтения народу. Среди синагоги возвышался низший налой или кафедра. Некоторые из мест для сидения были сделаны выше прочих и назначались для старейшин, т.е. престарелых или влиятельных лиц в общине. Старейшины составляли совет, которому принадлежало высшее управление синагогою. Председатель этого совета назывался начальником или правителем синагоги (Мк.5:22; Деян.13:15). Начальники синагоги имели власть отлучать от общины нарушителей закона и подвергать их бичеванию. В синагогах разбирались также различные судебные дела.

[16] Разумеется святой Александр, бывший епископом Александрии с 312 по 326 г., один из первых поборников православии, выступивший против ереси Ария.

[17] Грамматик – учитель. Этим именем обозначались не просто учителя грамотности, но люди в полном смысле обладавшие ведением всей греческой классической литературы, – изучавшие ее критическим путем – со стороны построения фразы и со стороны содержания.

[18] Феодосий II или Младший царствовал на Востоке с 408 по 450 г.

[19] Птолемаида, о которой упоминается здесь, находилась в верхнем Египте (Фиваиде), на берегу р. Нил.

[20] Кинарон – название городского квартала, близ соборной площади.

[21] Нитрийская гора находилась к югу от Александрии, на запад от реки Нил, близ Ливийской пустыни. Название свое гора получила от обилия нитры или селитры на озерах, примыкавших к ней. В ряду других пустынных местностей Египта Нитрийская гора была излюбленным местом обитания отшельников.

[22] Эллинами назывались греки. Религия их представляла собою яркое выражение антропоморфизма, т.е. обожествление человеческой природы со всеми ее достоинствами и недостатками, а также обожествление различных проявлений человеческого гения. Боги греков – олицетворение различных свойств и проявлений телесной и духовной природы человека.

[23] Святой Сисиний занимал епископский престол в Константинополе с 426 по 427 г.

[24] Св. Аттик вступил на константинопольский престол в 406 г. и занимал его до 425 г.

[25] Несторий занимал константинопольскую кафедру с 428 по 431 г. До своего избрания во епископа столицы он был пресвитером в Антиохии (см. о ней ниже). Он отличался аскетическим направлением жизни и начал свою деятельность в Церкви, постригшись в монахи. Сверх того, Несторий имел склонность к учености и славился своим плавным и звучным ораторством; но в то же время его обвиняли в гордости и честолюбии, говорили, что любовь к славе заставляла его прибегать к показной святости в его жизни и к высокопарному слогу в проповеди. Как бы то ни было, он до своего избрания на константинопольскую кафедру пользовался хорошей репутацией. Вдобавок к его личной славе особое доверие к его имени внушало в Константинополе то обстоятельство, что он вышел из одной и той же церкви с высокочтимым Иоанном Златоустом Сделавшись епископом столицы, Несторий показал себя на первых порах ревностным поборником православия. Проповедуя в соборном храме в день своего вступления в сан, он обратился к императору со словами: «дай мне землю, очищенную от еретиков, а я в свою очередь дам тебе Царство Небесное». Слова эти встречены были громким одобрением, но последующие обстоятельства показали, что Несторий сам был не тверд в православии и являлся волком в овечьей шкуре.

[26] Антиохия сирийская – один из древнейших и богатейших городов Сирии, столичный ее город; лежит при р. Оронте, верстах в 10 от впадения ее в Средиземное море; основан за 300 лет до Р. Х. Селевком Никатором и назван так по имени Антиоха, отца его. Для христианской Церкви Антиохия имела особенную важность, как второе после Иерусалима великое средоточие христианства, и как мать христианских церквей из язычников. Самое имя «христиан» впервые дано было последователям Господа Иисуса в Антиохии; здесь же впервые возникли христианские миссии, потому что отсюда именно Ап. Павел и Варнава отправились в свое первое миссионерское путешествие и туда же возвратились (Деян.13:1–4, 14:26). Их второе путешествие началось там же, хотя они уже отправились не вместе (Деян.15:39–40) Там же закончилось второе путешествие Ап. Павла и началось третье путешествие (Деян.18:22–23). В последующее время в Антиохии было немало замечательных соборов, созываемых по поводу еретических распрей. Церковь Антиохийская издревле пользовалась особыми преимуществами наряду с церквами Александрийской, Иерусалимской и Римской. С древнего времени при ней образовалась особая богословская школа, отличавшаяся трезвым рассудочным направлением, ясным изложением последовательного хода развития Божественного откровения и введением для истолкования священного писания историко-грамматического метода (т.е. при посредстве исторических и грамматических справок). Своим происхождением школа обязана антиохийскому пресвитеру Лукиану и его современнику Дорофею, жившим в III в. Из нее вышли впоследствии Иоанн Златоуст, Феодор, епископ Мопсуетский, Феодорит Кирский и другие. Несторий также принадлежал к этой школе, но он трезво-рассудочные начала ее довел до крайних пределов и, в стремлении приблизить тайну воплощения к нашему пониманию, впал в ересь.

[27] Название Пречистой Девы Марии Богородицею, подвергнутое Анастасием и Несторием нападению, употреблялось в предшествующем веке Евсевием Кесарийским, Афанасием Великим, Григорием Великим, Григорием Нисским и другими; оно не означало того, что Пресв. Дева сообщила божественную природу Спасителю, но утверждало только единение Божества и человечества в одном лице, «потому что Сын Божий принял на себя не личность человека, но только естество человека».

[28] Между прочим, списки проповедей Нестория обращались среди египетских монахов, и многие из них вследствие этого перестали называть Пресвятую Деву Богородицею.

[29] Александрийский епископ Александр видел во сне явившегося Господа, на Котором была разодранная одежда. Когда он спросил явившегося: «Господи, кто разодрал Твою одежду? – то услышал такой ответ: «Неистовый и беззаконный Арий». Вскоре после этого Арий и выступил со своим еретическим учением о Лице Господа Иисуса Христа.

[30] С таким увещеванием Кирилл обратился к Несторию в своем пасхальном послании 430 года.

[31] Святым Кириллом были написаны два особых трактата, один – императору Феодосию Младшему, а другой – императрицам Пульхерии и Евдокии, из которых первая была сестрой, а вторая женой императора.

[32] Целестин I был епископом в Риме с 422 по 432 г.

[33] т.е. патриархам Антиохийскому и Иерусалимскому.

[34] Иоанн I, патриарх антиохийский, занимал антиохийскую кафедру с 423 по 440 г.

[35] Указ о созыве Вселенского собора подписан был не только Феодосием, но и западным императором Валентианом III, царствовавшим с 423 по 455 г.

[36] Ефес – главный город малоазийской провинции Иконии, близ устья Каистра (ныне Кючок-Мендерец); служил средоточием для всей торговли передней Азии. Некогда славился знаменитым храмом Дианы. В христианской истории Ефес известен как место обитания при конце жизни своей ап. и св. Иоанна Богослова. Поэтому церковь в Ефесе пользовалась большим уважением, как шедшая от апостолов, и епископы Ефеса получили в V в. патриаршие права, которые удержались за ними, впрочем, ненадолго.

[37] Комит – спутник. Так назывались лица, состоявшие в свите императоров. В описываемое время название комит стало почетным титулом, который давался высшим сановникам империи.

[38] Во главе этих епископов был Мемнон, епископ ефесский, кафедра которого пользовалась в это время патриаршими правами. Впоследствии ефесский епископ, с титулом митрополита области, был подчинен константинопольскому патриарху.

[39] Аполлинарий был епископом лаодикийским, в Сирии (ум. 390 г.). Сначала он был одним из главных поборников никейского символа; но потом, в борьбе с ересью Ария, впал в противоположную крайность. Исходя из того положения, что совершенный Бог и совершенный человек не могут соединиться в одно Лицо, и что если бы Христос был совершенным человеком, то Он не мог бы оставаться чистым от греховности и совершить искупление, – Аполлинарий учил, что Христос имел только две части человеческого существа – тело и душу, третью же часть, дух, заступало в нем – Божество. Ересь эта была осуждена на Александрийском соборе 362 г.

[40] Вместе с св. Кириллом и Мемноном был заключен под стражу, по повелению императора, и Несторий. Поступок этот показывает, что Феодосий думал путем устранения главных представителей двух враждебных направлений достигнуть примирения и соглашения между партиями. Более подробное знакомство с обстоятельствами дела, побудило его отменить эту меру и дать свободу Кириллу и Мемнону.

[41] Здесь указание на известный случай, описанный в Деяниях апостольских (Деян 19:24–28). Случай происходил во времена апостольские в том же Ефесе, где тогда был знаменитый храм Артемиды (или Дианы, богини охоты) и где имя этой богини окружено было особым поклонением. По известию Деяния, когда Апп. Павел и Варнава пришли в Ефес и проповедовали здесь о суетности идолов, художники, которые в выделке моделей храма Дианы находили выгодный промысл для себя, подняли народное возмущение против апостолов, причем толпа кричала: «Велика Артемида ефесская!» Впрочем, возмущение было остановлено блюстителем порядка.

[42] С именем Оасима известен оазис Ливийской пустыни, расположенный на запад от Верхнего Египта (Фиваиды); он назывался также Великим Ливийским оазисом. Здесь с давнего времени существовала греческая колония, служившая также местом ссылки.

[43] Луг духовный (по греч. Лимонар) – сочинение монаха Иоанна Мосха (ум. 622 г.); оно написано в начале VII в. и содержит в себе краткие сказания о подвижниках Палестины, Египта и Сирии.

[44] Лаврами назывались обители, отличавшиеся большим количеством иноков и своим значением. Лавра – с греческого – часть города, переулок; так назывался обнесенный оградой или стеной ряд келий, расположенных вокруг храма или жилища настоятеля в виде переулков города. Иноки в лаврах вели отшельнический образ жизни и подвизались каждый в своей келии, собираясь вместе лишь для Богослужения в первый и последний день недели, а в остальные дни храня безмолвие. Такой порядок иноческой жизни держали во многих лаврах и, в частности, в упомянутой лавре Коломановой. Лавра эта была расположена в пустыни Иорданской, вблизи Иордана и Мертвого моря.

[45] Память преп. Исихия, пресвитера Иерусалимского – в субботу сырную.

[46] Ссылка на известное место Евангелия Иоанна Богослова: (Ин.1:16), т.е. от полноты благодатных даров в Иисусе Христе мы все в изобилии восприяли в себя действие благодати Божией.

[47] Диптихами назывались деревянные, костяные, или металлические дощечки, связанные друг с другом шнурами и служившие у древних греков и римлян памятными книжками. В христианской церкви диптихи являлись с древнего времени поминальными книжками, в которые записывались имена епископов, мучеников и всех вообще святых.

[48] Разумеется, по-видимому, собор под Дубною, недалеко от Халкидона, на котором председательствовал Феофил и на котором св. Иоанн Златоуст был осужден и низложен.

[49] Св. Исидор Пелусиот, знаменитый подвижник, отличавшийся строгостью своей жизни, подвизался близ египетского города Пелусия. Скончался около 436 года. По своим сочинениям он был одним из великих отцов Церкви. Сочинения его состоят из писем, большая часть которых представляет собой толкование Священного Писания. Впрочем, есть много писем, написанных с целью увещания и вразумления различных современных ему лиц, а также с целью примирения враждующих. Число всех писем преп. Исидора простиралось, как пишут, до 10 000, но до нас дошло около 2090.

[50] Разумеется первосвященник Илий, живший во времена пророка Самуила. Он отличался добротою, но его доброта граничила со слабостью. Это в особенности обнаруживалось в его отношениях к детям, священникам – Офнию и Финеесу, которые позволяли себе разные бесчиния в скинии. Слабохарактерный Илий не обращал должного внимания на это, несмотря на неоднократные вразумления Божии. Тогда суд Божий не замедлил открыться над домом Илия. Наступила война с филистимлянами, и когда во время войны вынесен был в еврейское войско Ковчег Завета сыновьями Илия, то случилась катастрофа: сыновья Илия были убиты, ковчег взят в плен, а Илий, услышав об этом, упал с сиденья и умер (1Цар.4:1–22).

[51] Ионафан – сын Саула, царя еврейского. Когда Бог отступился от Саула и во время войны с филистимлянами не дал ему откровения об исходе войны, он решился обратиться к суеверию и пошел к волшебнице, жившей в Аэндоре, небольшом городке в колене Иссахаровом. Здесь он вызывал тень Самуила и пытался узнать об ожидающей его участи. В происшедшей затем битве войска Саула потерпели поражение, и три старшие сына его были убиты на его глазах; сам же Саул упал на свой меч и закололся.

[52] Из-за Златоуста после его смерти происходили большие разногласия. В то время, как официальные представители константино- польской и Александрийской церкви не признавали его святым, в других церквах напр., Римской и Антиохийской, он был вписан в диптихи и сопричислен к сонму святых. Но и в первых двух церквах было немало сторонников Златоуста, которые не разделяли воззрений своих официальных представителей и считали его святым. На этой почве происходили споры и несогласия. В Константинополе сторонники Иоанна Златоустого иоаннитов. Раскол этот был здесь уничтожен только в 438 году.

[53] Александрия, расположенная на самом берегу Средиземного моря, и как город греческого происхождения, здесь считается как бы находящейся вне настоящего древнего Египта.

[54] Здесь указание на великие притеснения, которые производились во времена египетских фараонов над рабами – строителями пирамид и других египетских сооружений и, между прочим, над евреями. Истощаемые непосильной работой, они плохо кормились и не получали за свой труд никакой платы.

[55] Предшественник Кирилла по александрийской кафедре, дядя его Феофил, отличался корыстолюбием, как это видно из жития св. Иоанна Златоуста (14 ноября).

[56] Выражение образное – указывающее на торжество праведного Златоуста после его смерти, признанного святым во многих церквах и имеющего большое число последователей и почитателей.

[57] Мелхиседек, царь Салимский, священник Бога вышнего упоминается в книге (Быт.14:18) (ср. Пс.109:3; Евр.5:6, 10, 6:20, 7:1, 10, 11, 15). Когда Авраам возвращался с победы над царем Еламским и его союзниками, разграбившими Лота, Мелхиседек встретил его с хлебом и вином и благословил именем Бога всевышнего. Авраам так высоко и так благоговейно принял это благословение, что дал Мелхиседеку десятую часть всей своей добычи. Кто был Мелхиседек, остается загадкой. Вероятнее всего, он принадлежал к племени аморреев, живших тогда в Палестине, ибо у них был царем и первосвященником. Салим, думают, то же, что потом Иевус, а затем Иерусалим (Пс.75:3). Можно догадываться, что Мелхиседек был особенный, славный во всей Палестине, служитель Бога истинного. Свящ. Писание скрыло подробности о нем, давая видеть в нем прообраз Христа. На прообразовательное значение священства Мелхиседека указывал еще царь и пророк Давид, когда говорил о Сыне Божием: «ты иерей во век по чину Мелхиседекову» (Пс.109:4). Но особенно ясно и подробно раскрыто прообразовательное значение Мелхиседека у апостола Павла в послании к евреям (Евр.7:1–28).

[58] Сочинения св. Кирилла Александрийского по содержанию разделяются на изъяснительные, апологетические (в защиту христианства), догматические и нравоучительные. Из изъяснительных сочинений Кирилла самое лучшее – толкование на Евангелие Луки, отличающееся при краткости точностью изъяснения слов Писания. Замечательны также объяснения его на послания к евреям и Коринфянам. Из толкований на Ветхий Завет следует отметить объяснения на Песнь Песней, затем – на пророка Исаию и меньших пророков. Превосходно сочинение св. Кирилла против Юлиана, составленное в опровержение сочинения, которое Юлиан, с помощью языческих философов, написал в защиту язычества и против христианства. Большая часть догматических сочинений Кирилла написаны по делу о Нестории. Таковы пять книг против Нестория. Здесь александрийский святитель, не называя Нестория по имени, разбирает его учение. Относительно обширного сочинения о св. Троице, известного под именем Сокровище, блаж. Фотий (патриарх Константинопольский) говорит, что оно отличалось основательностью и клонилось к ниспровержению еретического учения Ария и Евномия. Оно превосходит все другие ясностью. Два, не очень пространные, догматические сочинения о св. Троице и сочинение о воплощении составляют вид катехизического учения: эти сочинения важны по точности изложения православного учения. Особенного внимания заслуживает здесь учение об нахождении Св. Духа. Сочинение против антропоморфизма писано св. Кириллом для некоторых египетских иноков, которые, по неведению, представляли себе Бога в человеческом образе. Св. Кирилл сочинил много бесед. Замечательно слово его об исходе души, как по глубине чувств сокрушенного сердца, так и по мыслям о состоянии душ, разлученных с телом. Оно помещено в славянской Следованной Псалтири и греческом Часослове, как весьма назидательное для христиан.

[59] Кончина св. Кирилла совершилась 27 июня 448 года.